(Друкуємо мовою оригіналу)
Ноябрь 2014 года. В Киеве были всего два часа. Билеты были куплены в оба конца еще в Донецке. Житейская суета киевлян: торговля во всех местах, особенно в подземных переходах, забитые вагоны метро… И только иногда можно увидеть военную форму – и ту без «приложения», то есть, автомата Калашникова. Обычная мирная жизнь.
На мою просьбу ехать быстрей водитель маршрутки ответил: «Я еду по графику. И на конечной могу быть только на две минуты раньше. Не командуйте здесь!»
«Это просьба. Просто мы опаздываем на поезд», – отреагировал я. И подумал, что плохого, если пассажиры приедут на пять-десять минут раньше?
Киев, как и прежде, жил своей жизнью, и несмотря на почти такие же цены, как и в Донецке, дух здесь был другой. Мои проблемы и мой донецкий напор были чужды местным. Нутром я это чувствовал и успокаивал себя тем, что приходится просто в силу обстоятельств торопиться. Поезд тронулся через три минуты, после нашего прибытия на вокзал. Успели!
На остановке в Полтаве из первого вагона на перрон вышли военные. Появилась возможность пообщаться с ними.
– Как настроение ребята? Когда война кончится? Я сам из Донецка.
– Мужик давай с нами! – с улыбкой на лице и протянутой рукой обратился ко мне военный лет сорока. – Наведем порядок!
– Я не против. Но что мне делать со своими соседями, я не могу их пострелять.
– Да у вас там негры девчат насилуют. Как вы там живете?
– Какие негры? Что Вы несете? – недоумевал я.
– Так, нечего разлагать дисциплину! Хватит разговаривать, давайте по вагонам – прозвучал голос командира.
**********
Сижу у окна движущегося поезда, мысли перенесли меня от широких осенних полей в роковой май 2014 года. Почему в стране произошла такая поляризация? Кто стал безумцем? Я не мог поверить, но это факт: радостные соседи после донецкого «референдума» устраивали пикники, веря в свое счастливое будущее. Неужели все так же думают? Ответ пришел после моего эксперимента на воскресном базаре. Что-то во мне замкнуло и требовало выхода.
– По чем картошка?
– Двадцать гривен.
– А огурцы?
– По восемнадцать.
– А что это такие высокие цены?! А ну-ка давайте снижайте! На «референдум» ходили, так что все ваши данные записаны. Как вы помогаете «народной республике»? Проверим!
– Картошка по восемнадцать, а огурцы по шестнадцать – безапеляционнно прозвучало предложение. – Сколько мешков будете брать?
– Пока попробуем, чтоб бойцы меня не ругали, что не вкусно. Картошки четыре килограмма, огурцов два килограмма…
Торгующие, вероятно, муж и жена, к которым я обратился, начали взвешивать товар. Рядом сидящая торговка зеленью с ехидством спросила:
– А вы ходили на «референдум»?
– Нет, я не ходил.
– Как?.. – мои собеседники замерли.
– Я его организовывал!
Пожилая пара оживилась:
– Тут рядом торгует Вадим, он тоже участвовал в этом деле.
– Понятно. Спасибо за поддержку народной власти!
Обычно редко кто снижает цены, а тут появились такие возможности… Сэкономленные двенадцать гривен не жгли карман, но больше так не хотелось делать. Значит, действительно хотят в Россию. Эксперимент прошел успешно: выходит, очень многие этого хотят. Стало грустно и одиноко.
**********
Но такое противостояние с остальной Украиной не возникло само собой. Не знаю почему, но в 70-е годы, когда я служил в Черткове Тернопольской области, к донецким относились с неприязнью, считая нас бандитами. Когда же ты начинал говорить по-украински, то продавец уже не замечал всей очереди и готов был общаться только с тобой.
Но больше меня поразило отношение к нам уссурийцев, жителей Дальнего Востока: они донбассовцев также называли бандитами! Это все правда из первых уст. При общении как то я не сдержался: «Кто б говорил! Ведь официально у вас каждый четвертый ссыльный!..»
Но что с этим поделаешь. С невеселым настроением прибыли в Волноваху. По пути на вокзал пообщался с местной учительницей, собиравшейся срочно бросить свою малую родину и уехать в Киев. Начались занятия, и в первый же день ученики ее школы получили «подарки» из Донецка по воздушной почте от «градов» и минометов. С ее слов, никто не пострадал, но вести занятия в еще целой школе она очень боится.
Вопроса «куда я возвращаюсь», даже на подсознательном уровне, не возникло. Я давно для себя решил, что такова моя судьба, и от нее не убежишь. Как говорила моя теща: «Это нам за грехи! Да и кому мы нужны?»
Хотя недавно мне позвонил случайный знакомый по рабочим делам и предложил жить на его даче под Полтавой до марта месяца. Спасибо ему! А второе «спасибо» тоже ему, что разгадал слово «негры» из моего рассказа о встрече с украинскими военными. Наверное, это шахтеры, только вышедшие из забоя, у которых блестели только зубы – была подсказка. Какой же я не догадливый!
**********
На маленьком автовокзале полно народу. Очередь за билетами за сто человек. Повезло. Один из водителей по мобильнику вызвал своего коллегу и объявил, что сейчас подъедет еще автобус и за 25 гривен отвезет желающих в Донецк. Не получившие билеты застыли «на высоком старте». Передняя дверь желанного автобуса распахнулась прямо передо мной – значит, пятьдесят минут буду ехать сидя. Не без труда, но удалось сесть. Многие ехали стоя. Народ возвращался домой: может страх потеряли или думают, как и я.
Первый блокпост был украинским. К нам даже никто не зашел. Наверное, в обратную сторону, то есть в Донецк, не говорят «Счастливого пути!»
Картинки не поменялись: те же не убранные поля и следы войны. И вот, наконец, как наверное все едущие знали, последнее испытание, пост «ДНР». Водитель открыл переднюю дверь. В автобус лихо зашел молодой человек в камуфляже с автоматом:
– Разрешите познакомиться! Сержант из Рязани. Уже восемь месяцев у вас на Украине.
Моложавая женщина с детьми:
– А как же с тобой знакомится, ты даже маску не снимаешь?
– Военное время. Не положено. Мужчинам до 55 лет и женщинам до 35 лет всем выйти.
Шутка насчет знакомства частично сняла напряжение, но зачем выходить молодым женщинам? Мужчин было мало – человек шесть, и с ними вышла одна девушка лет двадцати пяти. Бравый россиянин начал с ней заигрывать, пощипывая за плечи и дергая за одежду. Все вернулись, кроме одного парня. Его отвели в сторону от автобуса. Ждали молча. Наконец, его отпустили. На вопрос, что от него хотели, не ответил. Может, проверяли телефон или еще что. Мою знакомую из-за телефона продержали на два часа, так как нашли фотку с котом, у которого на шее был завязан двухцветный бант. Не любят некоторые голубого неба и желтой пшеницы…
На Донецкой автостанции, как обычно, ходили с автоматами «ополченцы». Это было видно по форме и их выправке – типа мы местные.
– Ну какого… ты здесь забыл, рязанский парень? Тут своих дураков хватает. И как долго нас, донецких, будут называть бандитами?
Виктор Елфимов, инженер, город Донецк
Думки, висловлені в рубриці «Листи з окупованого Донбасу», передають погляди самих авторів і не конче відображають позицію Радіо Свобода
Надсилайте ваші листи: DonbasLysty@rferl.org
