Промышленность востока Украины строилась европейскими инженерами. Многие города Донбасса основаны бельгийцами, французами, немцами и британцами – начиная с самого Донецка, который начинался как поселок Джон Юза – Юзовка. После победы большевиков те, хоть и отобрали заводы у буржуа, вскоре начали опять звать на Днепропетровщину, Харьковщину, Донбасс, Запорожье западных специалистов – а уже меньше чем через десятилетие коммунисты обвинят технические кадры в работе на иностранные разведки и устроят против них масштабные репрессии.
Эту семейную историю отыскала команда фильма «Евро-Донбасс», а Радио Донбасс.Реалии записало ее от Натальи Скляровой и ее сына Николая, правнука инженера из Франции, чтобы показать – как тесно эти места были вплетены в бурную европейскую историю 20-го века. Это история о любви, которой не помеха ни разные национальности, ни войны, ни расстояния; о ребенке, который ел из собачьей миски – и стал военным летчиком; о надежде, что когда-нибудь французские и украинские родственники все-таки снова встретятся, несмотря на то, что в советские времена они были даже не вправе навести справки друг о друге.
Рассказывает Наталья Склярова
История нашей семьи уходит своими корнями в начало прошлого столетия.
Когда Советскому Союзу не хватало инженерных кадров для строительства крупных промышленных предприятий, у советских функционеров возникла идея пригласить из Франции (предположительно, из города Лиона) инженера Луи де Гаита. Ему предложили должность главного инженера Днепродзержинского металлургического завода (сейчас – Днепровский металлургический завод – ред.).
Украинская любовь француза
Луи де Гаит, оставив двоих детей-гимназистов во Франции, приехал с женой Патрицией в Днепродзержинск (сейчас Каменское – ред). В дом к себе французы пригласили гувернантку: молодую красивую женщину Прасковью.
Прасковья в то время была вдовой, ее муж Иван погиб, сражаясь на полях Первой мировой войны. Женщина пришла в дом к Луи с сыном – Ильей. Прасковья была красивая, работящая украинка. И, в лучших традициях французских романов – возникло чувство между Луи и Прасковьей. Это были красивые, бурные отношения. У них родился ребенок. Мальчику дали имя Николя.
К большому счастью Прасковьи, жена Луи де Гаита приняла этого ребенка и приняла эти отношения. Она была тучной женщиной, болела сахарным диабетом. И жили они большой дружной семьей, воспитывая Николя.
Трагедия
Когда основные работы по запуску металлургического завода были закончены, Луи де Гаит собирается возвращаться к своим детям на родину, забрав с собой жену, Прасковью и сына. Но в это время в регионе свирепствует эпидемия брюшного тифа.
Луи де Гаит заболел и скоропостижно умер. Его похоронили на городском кладбище в Каменском. Патриция собирается ехать во Францию и зовет Прасковью и малыша Николя с собой. Но Прасковья отказывается: она не хочет без любимого ехать в чужую для нее страну. Хотя тогда Прасковья даже не представляла, какие беды и унижения ждали ее на родной земле.
Патриция покидает Украину морским путем. Женщина не достигла берегов Франции: она стала жертвой кораблекрушения.
Из грязи – в небо
А малыш Николя растет байстрюком (так называли внебрачных детей – ред.). Его гонят из дома, дети не хотят с ним играть, не принимают в компании. От Прасковьи тоже все отказываются, она терпит со стороны окружения унижения.
Несмотря на невзгоды, силой своего духа, своего характера Прасковье удается поставить на ноги Николя и старшего своего сына – Илью. Мальчику дали фамилию Скляров. Он стал Николаем Ивановичем Скляровым.
Николай вырос, закончил летное училище. И тут началась Вторая мировая война. Николай в составе летных войск служит в советской армии на Дальнем Востоке, где идет война с Японией. Когда война закончилась, Николай поехал в Донецкую область проведать свою мать Прасковью. По пути, в поезде, он познакомился с Ниной – молодой красивой украинкой. Она жила в Нежине и ехала к своим родителям.
Десятиминутное знакомство перерастает в крепкую долгую любовь. Николай взял адрес Нины, и через несколько дней приехал в Нежин и сделал ей предложение. Они поженились, и Николай увез Нину с собой, на Дальний Восток. Там у них родился сын Игорь. Потом молодая семья приехала на Донбасс, в Енакиево. Уже там у них родился второй ребенок – мой будущий муж Сергей. И два брата росли, даже не подозревая, кто их дедушка, и какие корни у их отца.
В 1953 году Николая Склярова демобилизовали, дали квартиру в Киеве. Он остался жить в столице Украины.
Как искали французские корни
Старший сын Игорь стал артистом балета на льду. Из-за этого вопрос о родственниках за границей не поднимался – было запрещено. Ансамбль гастролировал по всему миру. И все артисты заполняли анкеты о связях за границей и наличии там родственников. Поэтому родство с французами хранили в очень глубокой тайне, и никто никогда ничего об этом не говорил.
А я стала женой Сергея Склярова, брата Игоря. Сергей стал стоматологом. Был очень хороший врач и настолько светлый человек, что если кто-то когда-то с ним знакомился, – уже никогда не мог его забыть.
Когда стало неопасно упоминать о заграничной родне, Нина Владимировна Склярова, жена Николя-Николая, рассказала историю о французской любви мне. Мы с ней решили попробовать разыскать французских родственников. Для этого Нина Владимировна сначала отправилась в Днепродзержинск, на металлургический завод. Она посетила заводской музей, где в архивах нашлись документы, свидетельствующие о том, что действительно, в 1918 году был приглашен француз. Только тогда его называли Анже Брет. И ей подарили фотографию, где первое руководство Днепродзержинского металлургического завода сфотографировалось: небольшие виньетки такие на фото, и была его фотография. Она посетила могилу француза.
И мы с ней начали писать письма в произвольной форме в «Инюрколлегию».
Наши письма прочитали. Какое-то время их рассматривали. Но потом нам сказали, что нет возможности отыскать родственников, потому что очень мало сведений. Нам предложили нанять частного детектива. Но это было дорого для нас, мы не смогли. А таких программ, которые есть сейчас, например, «Ищу тебя», которые разыскивают по всему миру людей и родственников, тогда не было. Нина Владимировна очень мечтала найти родных Николая Ивановича, найти какие-то корни и восстановить отношения. Но, к сожалению, при ее жизни это не удалось сделать.
На сегодняшний день я не могу предоставить ни одной фотографии, и писем этих уже нет. Просто все то, что осталось в моей памяти, я рассказала своим детям – Николаю и Марине – которые тоже являются потомками французов.
«Р»
А Николай Иванович, Николя, несмотря на то, что прожил очень тяжелую жизнь, воспитываясь ребенком буквально в собачьей будке и питаясь из одних тарелок с собаками, отовсюду гонимый, никем не признаваемый, незаконнорожденный ребенок, – стал очень достойным человеком. И его отличала какая-то особенная выправка, внешность, очень глубокая ямка на бороде. У него был особенный вид, особенные манеры, особенный разговор. И вот это французское произношение с картавящей буквой «р». У моего мужа тот же самый был дефект речи (так называли у нас это). При чем, он не мог исправиться никакими логопедами: это было за счет укороченной уздечки и предполагалось, что это генетически французская такая особенность.
Сергей и Игорь тоже были артистичны, с какой-то особой выправкой, каким-то особым французским шармом. Очень любили женщин в самом красивом понимании этого слова: знакомясь, целовали руку, что в те времена было очень так шокирующе для окружающих. Хотя их этому никто не учил. Это было какое-то внутреннее состояние. Наверное, все-таки, это французское, дедушкино передавалось буквально генетически: самое ценное, – это были женщины и дети в семье. Нигде я не встречала никогда, не то что полонения, а уважения к женщине в самом высоком понимании этого слова.
«Ты француз? Ты очень похож на француза»
Рассказывает Николай, сын Натальи Скляровой, правнук французского инженера.
Мой дедушка, Николай Скляров, умер в 1973 году, а я родился в 1980. У меня не получилось застать этого человека. Все, что я о нем знаю, – из рассказов моих родителей, соседей и друзей.
Он был очень яркой личностью: высокий, бывший военный летчик. Имел достаточно специфический характер: был борцом за справедливость, не терпел лживости, фальши в людях, всегда говорил все, что думает. И иногда были у него не совсем легкие отношения с людьми, которые не любили, когда им говорят правду в лицо. Наверное, у меня есть тоже его черты: я не люблю ложь. И если что-то думаю о человеке, – либо молчу, либо говорю, что думаю.
Мне многие говорили, что у меня есть французские черты. Я достаточно долгое время прожил в Британии. И каждый раз, когда я знакомился с новыми людьми, меня все спрашивали: «Ты француз? Ты очень похож на француза». И почему-то все слышали в моем английском французский акцент.
Я помню те советские времена, когда мои мама и бабушка занимались поиском французских родственников. Не будем кривить душой, тогда была идея найти этих французских людей, французскую семью, дабы, возможно, попробовать выехать. Потому что в конце 80-х не было такого человека, который хотел жить в Советском Союзе. Все прекрасно понимали, что это не та страна, которая развивается, и в которой можно быть полностью счастливым, свободным. Любая возможность выехать – и люди пытались выехать. И мы были не исключением. Когда нам объяснили, что документы потерялись, мы поняли, что нам не позволят найти эту семью.
Сейчас, когда наступили свободные времена, я путешествую по всему миру – я, наверное, не интересуюсь этим. Потому что у меня своя жизнь.
Но если есть возможность найти французских каких-либо родственников дальних, – то мне было бы просто интересно. Почему нет? Я не знаю, как они отреагируют на это. И если будет помощь извне, то я буду двумя руками за то, чтобы этот процесс запустить. Если закончится хорошо – отлично. Если ничем, значит ничем. По крайней мере, мы попытались.
ОСТАННІЙ ВИПУСК РАДІО ДОНБАС.РЕАЛІЇ:
Ми працюємо по обидва боки лінії розмежування. Якщо ви живете в ОРДЛО і хочете поділитися своєю історією – пишіть нам на пошту Donbas_Radio@rferl.org, у фейсбук чи телефонуйте на автовідповідач 0800300403 (безкоштовно). Ваше ім'я не буде розкрите. Матеріал опубліковано мовою оригіналу
