Россияне в подвалах группировки «ЛНР». Дневник Марии Варфоломеевой

Журналистка Мария Варфоломеева до того, как попала в плен боевиков «ЛНР» в январе 2015 года, освещала события в Луганске в самые жаркие дни вооруженного конфликта на Донбассе. Она описывала и фотографировала жизнь людей в оккупированном городе, начиная с лета 2014 года. «Радио Свобода» публикует отрывки из ее дневника.

Изучив общественное мнение, я узнала, что моего читателя интересует, как живут «ихтамнеты» в подвалах «республик». За что они туда попадают?

Схема стандартная: честный гражданин России приезжает «защищать русский мир» от бандер, получает автомат. Потом не справляется с искушением, присоединяется к остальным, что не справились с соблазном, начинает искать способы относительно легкого отъема денег. И все шло удачно в 2014 году до тех пор, пока «луганская народная власть» не вспомнила, что она очень заботится о народе, и начала имитировать правосудие, проводя показательные казни.

Вот такие люди и оказались моими соседями в ИВС (изоляторе временного содержания). Но я старалась думать, что они такие же, как и я – несправедливо попали под маховик инквизиции. Хотя, в тюрьме есть выражение, что там нет ни одного виновного. Через несколько дней совместная беда нас объединила, я влилась в их систему взаимовыручки. Я отсыплю чая, со мной поделятся печеньками. Книги, чай, еда, конфеты, сигареты, туалетная бумага – все это ходит из камеры в камеру.

Со временем я прошла все пять стадий принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия и наконец, принятие. Жизнь продолжается прямо сейчас. Вначале я ждала, когда это все закончится, чтобы начать нормально жить. Потом я поняла, что жить нужно в данный момент. И хочу сказать, что нам не нужно ждать, когда появится новая работа, правильные отношения, чтобы радоваться жизни. Нужно извлекать драгоценное из того, что уже имеем, находить повод для радости в каждом дне.

Процесс моей адаптации проходит постепенно. Я стараюсь не думать о том, где я нахожусь. Это просто комната… неприятная, но это такой закрытый пансионат. Мне тепло, тут чисто – это главное. Буду заниматься своим самоусовершенствованием. Благо времени для этого много. Книги для меня становятся основным способом ухода от реальности. Мне доступна библиотека, которую выдают охранники, обмен с соседями, учебник французской грамматики, Библия. Столько книг я читаю в год, сколько я прочитала за эти полтора месяца. Библия стала для меня основным утешением, я переписываю некоторые цитаты, перечитываю их в течение дня, и это дает мне силы верить в победу. Когда силы покидают, вера в то, что есть Бог, для меня, как спасательный круг.

Постепенно жизнь там становится привычными буднями – привыкаешь ко всему. Я уже знаю, кто в какой камере сидит, за что и главное – откуда (российский акцент ничем не прикрыть). Официально мы не можем общаться, но в редкие мгновения каждый пытается наладить контакт. Мы становимся, как одна большая семья. Все, что разделяло нас, ушло, ведь сложные условия нас объединяют. Один общительный сосед любит подбадривать: «Доброе утро, отель «Беверли Хилс!» звучало на весь камерный блок и ощущаешь, что ты не один.

Чтобы время проходило быстрее, мы развлекаемся, как можем. Основная игра – доставать постовых. Они стараются к нам относиться человечески, а мы злоупотребляем. Алгоритм прост: стук в дверь камеры, а после произвольная фраза «который час?», «дайте кипятка» и подобное.

Я – единственная девушка, и все мужское внимание обращено ко мне. Не только коллег по тюремной жизни, но и охраны тоже. Дежурный (старший смены охраны), его помощник и постовой заслуживают отдельного слова. Когда меня перевели в этот ИВС, то охрана знала, что я особо опасный преступник, видели меня по «сепар-ТВ». Звезда – одним словом. Но нравятся они мне или нет, а нужно с ними налаживать отношения, заставить относиться ко мне хорошо. От них зависят условия моей жизни.

С первым дежурным сразу сложились нормальные отношения. Трое других долго сопротивляются, стараются сказать обидные вещи при встрече. Утром часов в семь во время проверки придет один, скажет сонной мне какое-то оскорбление и с чувством победителя уходит. Думает, что мне его лицо видеть приятно. Но один раз я не выдержала и, когда меня вели на прогулку, спрашиваю: «Почему вы так меня ненавидите?» Он, вероятно, задумался: «И, правда – чего?!» И после этого перестал. Двое других, видимо, просто привыкли.

Ощущаешь, что жизнь там превращается в закрытый мирок, общагу с непременным атрибутом – сплетнями. Охрана полностью вовлечена во все интриги. Например, была такая ситуация. Один из постовых, испытывавших ко мне симпатию, не отходивший от моей камеры (получивший втык за это), неожиданно начинает грубо подшучивать.

– Что случилось с тобой сегодня? – Спрашиваю я.

– Ну, вот ты выйдешь, будешь писать мемуары и все к тебе хорошо тут относились, а я хочу отличиться, запомниться, чтобы ты обо мне упомянула, пусть и антигероем».

Так и вышло – упомянула! Интересно, читает ли он это?

Кстати, идея этого дневника впервые была озвучена тогда. Но самое смешное было в том, что потом все три смены дежурных переспрашивали, почему это мы поругались. Мне иногда даже казалось, на утренней планерке после обсуждения рабочих моментов по еде, прогулке и подобном, они обсуждали последние события в сериале «Отель Беверли-Хилс».

Забавно, что, несмотря на мои неправильные взгляды, дежурные постарше сватали мне молодого и очень скромного постового. С другим охранником сидели, пили чай и говорили «за жисть». Иногда было невероятно скучно слушать его разговоры, о том, что все так плохо, но это было лучше, чем сидеть одной в четырех стенах. Но, бывало, удавалось узнать, что проститутки Луганска рады событиям в городе – конкуренция сократилась и появилось больше военных с деньгами, и цена услуг выросла. Или о том, как в современных условиях выживают нарко-барыги. Но чаще я узнавала, какой спиннинг для какой рыбы лучше.

Вообще, конечно, быть хрупкой девочкой в этих условиях – мой главный плюс. Иногда выходили курьезы. Сижу на прогулке, обреченно поглядываю в одну точку. Чтоб вы понимали, прогулка проходит в пространстве два на два метра, огороженные забором, такое вроде клетки. И это место так и кричит тебе о безысходности. Хоть и холодно, но так приятно быть на свежем воздухе. Там где-то за кирпичным забором с колючей проволокой растет елочка, на ней сидит белочка, вороны каркают… и тишина. Так обычно проходит прогулка, но сегодня с проверкой приехала комиссия из «прокуратуры». Носятся туда-сюда. Лица у всех важные, осознанные, ответственные. Еще бы – бдят права человека!

И вот один отбился от своей кучки, стоит, курит с дежурным. Вероятно, мой ангельский вид вводит в заблуждение «бдительного» работника «прокуратуры». И он интересуется, за что же сидит такое милое создание, кивая в мою сторону. Охранник что-то ему на ухо шепнул, тот только и смог сказать: «Ни *** себе!» Тогда вспомнился анекдот:

В кабинет прокурора приводят маленького ребенка. Прокурор удивляется:

– Ой, кто к нам пришел???

– Тот, кто дедушку убил, – спокойно отвечает малыш.

Приятно, все-таки: такая маленькая, а такой страх навожу. В следующий раз я продолжу рассказ об обитателях отеля «Беверли-Хилс» и о новых персонажах.